Сазоненко Егор: "татуировки часто помогают достичь взаимопонимания между людьми"
«…и вот ты уже стоишь в уютной комнате с приглушенным светом и только одной яркой лампой на столе. Лучи солнца, пробивающиеся сквозь оконное стекло, разрезают густой, плотный, наполненный волнением воздух. Ты снимаешь с себя одежду, кидаешь на кожаное кресло, делаешь шаг… И вот она твоя, одна навсегда, так думаешь ты. У тебя их будет много – светлых, тёмных, с чёткими контурами, изящными формами, от которых невозможно будет отвести глаз, но она останется в твоем сердце навсегда – твоя первая татуировка» (© Сазоненко Егор)
О себе
Меня зовут Егор, на сегодняшний день мне 23, и я тот, кого пациенты привыкли видеть в белом халате и обращаться на «Вы». Большинство из них даже не подозревает, что скрывается под медицинской одеждой. Я помогаю людям видеть, и, надо отметить, свою профессию очень люблю.
О татуировках
Мою первую татуировку мне делали, как это полагается, где-то в подсобке, страшненькой самодельной машинкой, которую и машинкой-то язык назвать не поворачивается, делали на Пасху. Это был трайбл, почему-то тогда он мне очень нравился, называл я его ласково – «вот эта прохуятина на плече». Трайбла давно уже нет, поверх него красуется довольно плотный и тёмный «cover-up».
Практически все работы на мне принадлежат машинке моего хорошего товарища Рустама Галялетдинова, каждый раз езжу к нему за две сотни километров. Работаем без предварительного эскиза, поэтому с полной уверенностью можно сказать – эти тату только мои, они уникальны, и они мне безумно нравятся.
Самый свежий рисунок был сделан в студии «13» у замечательного мастера Влада Одегова. Пили чай, помню только сказал: «а может, порисуем?», и вот уже я сижу на кушетке и с любопытством смотрю как на моей ноге появляется грозная мордочка котёнка по имени Гав.
На левом плече у меня красуется мой оберег, символ моей веры – наше родное славянское солнышко (кому интересно – о татуировках в виде солярных символов у славян Югославии писали австрийские ученые Леопольд Глюк и Чиро Трухелка в XIX веке). Любопытно, что некоторые, глядя на него, почему-то начинают вспоминать немецких правителей более позднего времени. Так одна женщина, однажды, воскликнула: «О, Господи, свастика на плече!». И ведь не будешь объяснять взрослым людям, что ободриты во времена Рюрика вряд ли слышали о Германии середины прошлого столетия.
Еще одной символичной работой является перо, которое пишет на потрескавшемся пергаменте: «Сила в правде». Рядом стоит чернильница с моими инициалами. Сделал в память о том дне, когда на электронную почту мне пришло письмо от русского «Литературного клуба» с текстом о том, что они прочли тексты, напечатанные в пятом сборнике прозы издательства «Авторская книга» и номинируют меня на премию «Писатель года 2011» (номинация «малая проза») по версии вышеуказанного «ЛК». Саму премию, конечно, не выиграл, но радовался как ребенок.
О жизни
Интересно, что мои расписные конечности очень нравятся бабушкам. Однажды на остановке услышал: «Что ж ты тело-то свое так испортил, милок». «Не испортил, - говорю. - Красиво же». Даже не ожидал, что начнёт разглядывать. «И действительно, - говорит, - красиво», подругу позвала, вдвоём минут пять меня разглядывали, пальцем руку ковыряли, спрашивали не сотрутся ли.
А вообще татуировки часто помогают достичь взаимопонимания между людьми, к примеру, сорокалетний сантехник «Лёха» бесплатно заменил мне кран-буксу со словами: «Да у меня кореш тоже недавно откинулся».
